В преддверии главного политического события года – выборов в Верховную Раду, которые вряд ли оставят равнодушными большинство одесситов, уместно вспомнить
о том, как проходили в Одессе самые первые сражения за электорат в масштабах всей страны.Правда, в ту пору, почти сто лет тому назад, весной 1906 года, дело, естественно, происходило в Российской империи. Определяли тогда депутатов в Первую Государственную Думу – нижнюю палату парламента (верхней являлся Государственный Совет) – главное имперское законосовещательное, а впоследствии законодательное учреждение. Историки единодушны в том, что данное событие стало следствием революционных событий 1905 года и настроений, царивших тогда в обществе. Как бы там ни было, именно в этом году увидел свет высочайший Манифест «Об учреждении Государственной Думы».

Политическая обстановка в Одессе, как и повсюду, простой не была. Совсем свежо в памяти одесситов было все, сопутствовавшее так называемой первой революции – от испуганных насмерть обывателей и полупьяного бунта «потемкинцев» до погромов, баррикад и красных флагов на одесских улицах. Власть гуманности к подданным не проявляла и не баловала здравыми решениями.
Жизнь простого человека между тем шла своим чередом. Горожане любили, шутили, торговали. Радовались морю и солнцу, посещали пляжи, театр и ипподром, читали газеты, в том числе новые издания, которые появлялись в городе по нескольку штук в год.
Сохранившиеся газеты тех лет, архивные материалы и свидетельства современников говорят об интересе одесситов к политическому действу, хотя наши земляки не были излишне политизированны никогда. Полагаю, что ими двигало, прежде всего, любопытство, одно из несомненных свойств одессита – ведь на тот момент речь шла явно о новинке. Газеты того года отводили выборам первые полосы, горожане обсуждали данное событие на базарах и в прочих общественных местах, центральные улицы наводнили афиши о собраниях основных партий того времени, в иных случаях срываемые по распоряжению властей. Многие жители города именно тогда познакомились с особенностями предвыборной агитации со стороны различных политических сил.
Их спектр был довольно пестрый – за думские мандаты спорили кадеты, трудовики, автономисты, октябристы и, конечно же, социал-демократы – на виду оказались практически все наличные объединения. Одних одесские власти поддерживали, других, вроде кадетов и социал-демократов, мягко говоря, – не особо. Кого-то прессинговали, кому-то многое разрешали. Кстати, были в предвыборной палитре и беспартийные, но таких среди реально метивших в депутаты в Одессе, как и во всей империи, было меньшинство. Значение их не было существенным – в Первой Думе были наиболее заметны фракции названных ранее политических партий.
Выборы, если опираться на документальную основу, были мало похожи на те, которые предстоят нам в ближайшее время. Были они многоступенчатыми – сначала голосовали за так называемых выборщиков, затем уже те выбирали депутатов; порядок был закреплен документом – «Положением о выборах в Государственную Думу». Для малоимущих слоев населения выборы вообще были трех-, а иногда и четырехступенчатыми.
Выборщиков определяли на губернском и городском уровнях. Право прямого представительства в Думе получили всего 26 городов обширной страны. Естественно, Одесса, в силу своего значения, не могла не войти в их число. Таким образом, выборщики в нашем городе выдвигали депутатов на избирательном собрании под председательством городского головы.
Кроме того, на выборах имел место имущественный ценз, прямым следствием которого стало то обстоятельство, что право избирать получили всего 7,1% наших горожан. Для сравнения этот показатель в Санкт-Петербурге был еще меньше, а в Москве и вовсе составил 4,8%. По всей России – 3%. Как видим, за десятилетие до начала «великих потрясений» одесситы, в имущественном отношении, чувствовали себя, по крайней мере, не хуже столичных жителей и лучше всех россиян. Хотя численностью электорат того времени, скажем прямо, не впечатлял.
За свои интересы прабабушки и прадедушки нынешних одесситов умели постоять уже тогда. Хроники начала прошлого века донесли до нас тот факт, что от многоступенчатости и ценза в восторге были далеко не все избиратели. Некоторые из них, в первую очередь, из урезанного в правах рабочего сословия, призывали бойкотировать правительственную затею и даже пытались осуществить это на практике, о чем свидетельствуют, например, депеши, массово летевшие из Одессы в столицу. Пролетариат, в том числе одесский, после потрясений предыдущего года помаленьку снова начинал разминать мускулы. К чему это привело в конечном счете, известно всем.
Тем не менее выборы в городе, как сказали бы теперь, состоялись, стали заметным явлением, при этом особыми эксцессами, помимо шумовых эффектов, отмечены не были. Конечно, Одесса не была бы собой, если бы событие, о котором идет речь, прошло, что называется, «при полном серьезе». Репортеры, например, сообщали, что вроде бы каждый третий житель Южной Пальмиры, допущенный к избирательному процессу, не преминул отметить в бюллетене, что «хочет Дусю Монбазон» – шансонетку, широко известную в те годы благодаря исполнению пошловатых куплетов и пользующуюся успехом исключительно у мужской части любителей сомнительного вокала. В депутаты, однако, красотка, чье кредо выражалось в куплетных строчках «смотрите здесь, смотрите там», не попала – вожделенные кресла в Думе заняли более достойные господа из числа «порядочных людей». Быть может, кое-кто из них являлся почитателем яркого таланта Дуси, но это всего лишь авторская гипотеза.
Вообще, коль скоро речь зашла о курьезных ситуациях на первых выборах, то, надо заметить, что они были присущи не только Одессе, но и другим городам, особенно Юга России. Сохранилось, например, свидетельство о том, как явный аутсайдер предвыборной гонки в Таганроге опередил признанных фаворитов-златоустов с помощью незамысловатого трюка. Убедив выборщиков в своем непременном предстоящем отказе от «высокой чести» в случае избрания, этот господин тем самым побудил проголосовать именно за него. Когда же хитреца все-таки избрали, последний, тяжело вздохнув, даже не подумал отказаться и основательно забыл о том, что он чего-то там «не достоин». Вскоре обремененный народным доверием баловень судьбы отправился «депутатствовать» в столицу. Понятно, с комфортом, в роскошном железнодорожном купе и в лучах славы...
Любопытно, что одураченные коллеги не разозлились, а восхитились такой вот ловкостью и гениальной простотой надувательства. Трюк стал известен также простым таганрожцам и был оценен по достоинству, в соответствии с местным пониманием событий. В «южном» социуме в ту пору правили бал не теперешние нравы, в нем, помимо политических и имущественных приоритетов, в большей степени играли роль иные ценности. В те годы в большей степени умели ценить практическую сметку и юмор.
…Остается добавить, что сами первые выборы, таки да, состоялись во всей империи, заняли почти месяц – с 26 марта по 20 апреля 1906 года. Большинство победителей, как и следовало ожидать, составили помещики, «земские, городские и дворянские» служащие, юристы, врачи, преподаватели… Избранники максимально возможным числом в 524 человека «творили законы». Правда, недолго – с 27 апреля по 9 июля того же года. После чего недовольный, видимо, вихрями демократии а, главным образом, несговорчивостью «законотворцев» самодержец, фигурально говоря, топнул ножкой, в два счета разогнал «демократический институт» и стал собирать новый, второй по счету образчик российской демократии начала прошлого века. Многие государи прислушивались к мнению советников и советчиков; вседержитель царь-батюшка не был в этом плане исключением. Тем более, с учетом того, что в роли главного советчика выступал набиравший силу сам Петр Столыпин.
Депутаты, в том числе представлявшие наш город, возвратились восвояси и занялись более привычными, обыденными делами. Ничем особенным на законодательной ниве им отметиться не удалось.
Правда, в последующих Думах работали более яркие личности, представлявшие Одессу. Тот же общественный деятель Сергей Васильевич Левашов (Левашев), вошедший в состав депутатов Четвертой Государственной Думы, возглавлявший там одну из фракций, а в Одессе несколько лет занимавший должность ректора Новороссийского университета. Или известнейший одесский адвокат Александр Викторович Пергамент, по сути, отец-основатель одесской адвокатуры, представлявший город в Третьей Думе… Впрочем, есть достоверные свидетельства и другого рода. Например, о том, что среди обличенных доверием избранников «случались» люди разные – и агенты тайной полиции, и прочие не менее колоритные личности. Хотя сведений такого рода, относящихся именно к Одессе, не имею. С тех пор времена сильно изменились – многое из событий и реалий далеких лет кажется наивным и дажегде-то трогательным. Да, не было тогда сложных технологий, упорной долгой борьбы за электорат, красочной политической рекламы, затраченных миллионов в отечественной и зарубежной валюте, броских, заведомо невыполнимых обещаний, на которые так щедры нынешние ловцы успеха и славы. Не было социологических исследований, реальных и заказных опросов, многого прочего. Политические силы в ту пору, что называется, не шли «стенка на стенку», а иногда старались соблюдать политес. Хотя зачатки кое3каких «выборных» явлений и реалий, не всегдапозитивных, наблюдаемых сегодня, прослеживались уже тогда. С другой стороны, нынче стало больше хорошего, например, исчезли цензы, стали не актуальны иные радикальные группы, канули в Лету наиболее одиозные составляющие так называемого административного ресурса. А предвыборный юмор? Он никуда не делся.
А значение «тех» выборов, наверное, прежде всего, в том, что именно они были первыми. Не будь их, наверное, и сейчас многое было бы по-другому.

Валентин ЗАЙКО.