«Я построил на песке безумно дивный, чудный город», – напевала наверняка Татьяна, рисуя свои необыкновенные города, населенные сказочными домами, котами и мультяшными человечками. Строки хита российского шансонье Паши Кашина и стали названием выставки ее работ, экспонирующихся в арт-галерее «Квартира № 10».
Здесь все – как в театре. Где луна – огромный, желтый и блестящий диск, расположившийся как раз между крыш соседних домов; звезды – праздничные светлячки, зажженные на ультрамариновом небе; снег – пушистые хлопья рождественского «Щелкунчика». И называется этот город «Одесса», в декорациях которой вот уж третье столетие играется неисчерпаемая, вечная пьеса – сказка и комедия, фарс и сюр, трагедия и сатира. Пьеса жизни южного города у моря. Хотя, из дальних странствий возвратясь, Татьяна расширила свой город белгород-днестровским побережьем и батумскими улочками, турецкими кварталами и польскими площадями.
– Я художник города, – признается она. – Может, потому, что город ближе человеку. Он создан человеком, пропитан человеческими отношениями, человеческими характерами. Присмотритесь – даже дома, впитавшие судьбы всех своих жителей, становятся похожи на них. Как животные становятся похожи на своих хозяев. Удивительнее всего – дома, «пережившие» много поколений. Даже разваливающиеся, с трещинами, они – более живые, чем холодный новострой из бетона, стекла и металла, которого у нас, к сожалению, становится все больше.
По словам художника, она рисует всем, что есть под рукой. И если город требует четкой прорисовки линий графики, а порой – нежной пастели цветного или акварельного карандаша, то «постановочные», жанровые картины – плотной насыщенности гуаши.
Роскошен и сочен арбуз, очутившийся в южный полдень прямо… посреди одесского двора. Туда же – детская мечта! – выплеснулось море, где купаются истомленные знойным летним бытом домохозяйки, а мужчины ловят рыбу. И вообще – на смачном арбузном ломте, превратившемся в алый корабль, можно уплыть из родного, но тесного дворика в необъятный мир. Ну а в деревне – просто поселиться в хатке-арбузе, бросив на порог душистый цветок подсолнуха. Прямо как в сказках Шварца.
«Настоящие» дома на картинах Татьяны – полноправные, активные участники городского театрального действа. Полны любовного томления кариатиды, а лепные балкончики, из которых пышными цветами распускаются женщины, возносят их прямо в небо южной ночи, пропитанной любовью. Наклонившись крышами, дома прислушиваются к перекличке рвущейся с балкона Джульетты и Ромео, пришедшего к любимой в компании с черным полуночным котом. А в новогоднюю ночь вместе с высыпавшим на улицы народом дома пляшут, раскачивая елки в окнах. Потом затихают, вслушиваясь в снежное чудо одесской зимы. Весной же в небе парят мужчины, алчущие любви и свободы, души влюбленных, философов и поэтов. Их согревает оранжевый уют вечерних окон, за которыми кипят кухонные страсти, сталкивая у плиты коммунальных прелестниц и донжуанов – обязательно круглолицых и румяных, сочных и упитанных восхитительным одесским чревоугодием. Кухонная утварь – пузатые кастрюли, чайники и «мойдодыры» – тоже вступают в игру, а излюбленные Татьяной коты, уверена, вполне свободно говорят по-человечьи.
Мир графики Татьяны Поповиченко – строже, но тоже – чуть-чуть «понарошку». Тщательно и с любовью прорисованные детали – слегка изогнутая крыша, чуть скошенные окна, задорно торчащая кирпичная труба – и дом становится живым. Впрочем, присмотритесь к старым одесским домам – трещинам, обнажающим тепло ракушечника, обветренной «выпечке» черепицы, покрытой патиной времен и застарелыми слоями краски гордой вязи чугунных ворот – и вы поймете, почему так больно, когда они умирают. Потому Татьяна, наверное, как никто, может побудить зрителя почувствовать трогательную прелесть ветхих домишек с колодцем во дворе и кучей хвороста у порога. Заставить ощутить трагедию умирающего дома, над заколоченными окнами которого вьется воронье. А может быть, плачут чайки?
В Городе Татьяны деревья, живущие у поросших одуванчиком ракушечниковых стен, похожи на деревянных человечков – с задиристым носом, озорными глазами, вихрами ветвей
и листьев. Люди зачастую – на безликих марионеток. Может, потому что не в силах предотвратить трагедию разрушения?
А в Чудном Городе, выстроенном Татьяной Поповиченко, человеку хочется жить, чувствуя рядом теплое ракушечниковое плечо родного дома.

Вероника ПОЛИЩУК.