Лето. Солнце обжигает и слепит. Казалось бы, «мертвый сезон» для театралов и киноманов, для ценителей живописи и поклонников высокой музыки. Сезон премьер, по всем канонам, откроется осенью…

Ан нет! И театральные премьеры значатся уже в текущих афишах, и музыка звучит, и вернисажи у нас – отнюдь не только с телеэкрана.
Седьмая, согласно статистике, персональная (и девятнадцатая – с учетом коллективных экспозиций) выставка работ молодой одесской художницы Елены Щекиной «Сиеста как натура, или Особенности национального отдыха» привлекла внимание как профессионалов, так и любителей.
«Вызывающая романтика», «остросовременная откровенность», «всепроникающее тепло»… – так говорили искусствоведы и на открытии, и в кулуарах. А стоило лишь бросить взгляд на картины Елены в небольшом арт-центре «Маркоff», что на углу Канатной и Троицкой, – и тут же возникало неизменное ощущение сугубо нашего, южного по всем статьям, антуража и духа; узнаваемо, казалось бы, шуршал пляжный песок и отдавался в ушах шум воды у берега...
Жарко. Очень жарко. Многоцветие южного лета Щекина передает по-своему: не столько красками, сколько оттенками. И даже загар накачанной мышцы на холсте обретает неожиданный цвет – именно потому, что солнце слепит и ты щуришься, и вообще: у жары – собственная палитра.
Возможно, кому-то и показалось бы странным: акценты в картинах Щекиной чаще не на лицах, а на фигурах людей. Между тем ведь никак не сосредоточенность взгляда модели, но, напротив, естественная расслабленность тела, беззастенчивая нега послеобеденного отдыха как раз и определяют суть сиесты как таковой. И равноправную с персонажами значимость обретают фон, детали. И оттого на первый план проступает настроение фигурантов тех сюжетов, что предложены здесь. И так – в одной картине. Во второй. В третьей. В остальных.
Так что же, перед нами – диптих? Триптих? Или, если использовать лексику телевидения, – сериал? Я бы рискнул обозначить иначе: просто – серия стоп-кадров, эдаких скриншотов, зафиксированных сиюминутным взглядом, но переданных именно так, как и запечатлелись они мгновенно в сознании художницы. А о том, что зрители вполне восприняли и приняли для себя подобную авторскую манеру, свидетельствовала безусловная, во всем, демократичность публики на вернисаже. И не просто допустимым, но и органичным выглядело тут отсутствие даже намека на чопорность: она словно бы уступила место легкости и искренности в общении пришедших гостей.
В самом же деле – сиеста!

Евгений ЖЕНИН,
специально для «Одесского вестника».