Есть люди, вся жизнь которых напоминает античную трагедию: вечная борьба с Роком, вечные подвиги и преодоление. И в конце – неизменная победа всемогущей судьбы, которую и богам не суждено сломить. Но тем выше их безнадежное, но прекрасное стремление ввысь – вопреки всему…

Скачка
Его жизнь начиналась безоблачно: он родился в семье преуспевающего подрядчика, купца второй гильдии Исая Кузьмича Уточкина и жены его Аустиньи Стефановны, 12 июля 1876 года, в собственном одесском доме, что и сегодня стоит в тихом Успенском переулке.
Однако совсем маленькими и он, названный Сергеем, и его братья Леонид и Николай теряют сначала мать, а потом и отца, умершего от туберкулеза. От родителей осталось солидное состояние, но дети разделены и живут на попечении разных опекунов. И случается то страшное, что навсегда оставило отпечаток в душе пятилетнего мальчика. Его опекун, преподаватель Ришельевской гимназии Краузе, страдавший алкоголизмом, кончает жизнь самоубийством. Обезумевшая жена, увидев тело мужа в петле, берет кухонный нож и убивает своих детей. Маленький Сережа видит все это, но чудом спасается, спрятавшись на чердаке. С тех пор он от потрясения на всю жизнь становится заикой. И… как мне кажется, навсегда в его душу входит лютый ужас перед нелепостью и безобразием смерти и стремление преодолеть его, победить свой детский страх постоянным балансированием на волоске от гибели, вечной скачкой наперегонки с судьбой. С Роком и гибелью.
Он растет сильным, крепким и выносливым мальчиком. Огненно-рыжий, коренастый и длиннорукий, Сергей осваивает все возможные виды спорта. Ведь во времена его юности Россия буквально заболела английской модой на атлетизм. А уж Одесса, всегда бывшая ближе к Европе, – и подавно! Ведь здесь существует ОБАК – Одесский Британский Атлетический Клуб, объединяющий подданных королевы Виктории и их не менее азартных единомышленников. Создана первая в империи футбольная команда, и вскоре Сергей в ее рядах. Набирают популярность бокс и джиу-джитсу, и юный Уточкин осваивает эти мужественные единоборства. Его опекун, доцент Шульгин, корит Сергея за «тихие успехи в науках», и тот с полной уверенностью отвечает: «Я не буду философом. Я буду спортсменом». Заметим, что здесь он слегка бравирует – ведь он, несмотря на то, что официальное образование так толком и не закончил, всю жизнь много и упорно читал и мог на равных рассуждать и о философии, и о литературе с лучшими умами того времени.
И Шульгин… дарит ему английский велосипед «Диана». С пятнадцати лет Уточкин становится профессиональным спортсменом. Как велосипедист он побеждает и на множестве всероссийских чемпионатов, и за рубежом. Боксер, борец, бегун, конькобежец и на льду, и на роликах… к 20-летию спортивной карьеры его добрый приятель Корней Чуковский назвал его «универсальным спортсменом» и насчитал… едва ли не сорок видов спорта, в коих Уточкин прославил Отечество! Почти всегда он либо победитель, либо – в числе первых. Его обуревает вечная тяга к победе и к новому и новому приложению сил. Он своими руками строит яхту со странным названием «Баба Ягуржъ», выигрывает не одну регату, но… ухитряется во время головокружительного поворота перевернуть ее «оверкиль», после чего степенные предводители яхт-клуба отстраняют его от участия в гонках… Сколько раз он разбивался на бешеных виражах велосипедных гонок – и подсчитать нельзя…
Новый век приносит новые возможности – и Уточкин осваивает сначала мотоцикл, а потом и автомобиль. Причем на нем ухитряется… спуститься по лестнице Николаевского бульвара (нынешней Потемкинской), вызвав очередной восторг публики и возмущение полиции. Одесса его буквально носит на руках, и не только потому, что он – знаменитый спортсмен. Ведь он при всей своей славе – удивительно добрый человек. Он учит уличных мальчишек, заморышей из трущоб, плавать и катает их на своей яхте, устраивает для них импровизированные соревнования по бегу, награждая участников… золотыми жетонами. Если кому от него и достается, при всем его спокойствии и мягкости, так это бульварным репортерам, пускающим ради тиража скверные сплетни, да обидчикам женщин. С истинным рыцарством он отвешивает наглецам пощечины, не боясь ни полиции, ни «общественного мнения». И при этом на равных принят в лучших литературных салонах, бывая и в Гагаринском дворце, где собирается Литературно-Артистическое общество, и в доме Евгения Буковецкого на Княжеской – на знаменитых «четвергах» Южнорусского товарищества художников. Он дружит с писателями, артистами, художниками и порой удивляет их и познаниями, и неординарным складом ума.
А впереди – его истинный взлет. В прямом и переносном смысле.

Полёт
Век ХХ начался как век покорения воздушной стихии. И Уточкин буквально заболел небом. Ведь еще в детстве он «оседлал» крыло ветряной мельницы и взлетел на нем, навсегда запомнив непередаваемое чувство полета. Сначала он осваивает воздушный шар и первым поднимает его в воздух в Одессе в 1908-м. Кстати, с ним вскоре совершит рискованное путешествие и его добрый приятель, писатель Куприн, живописавший сие приключение в своем очерке. А в 1910-м, вслед за Михаилом Ефимовым, первым русским авиатором, он поднимает в воздух «Фарман-4» – хлипкую «этажерку», принадлежавшую банкиру Ксидиасу, коего Уточкин упросил позволить ему попытаться взлететь. И поднял его в воздух, хотя, в отличие от Ефимова, закончившего во Франции летную школу, делал это на чистом энтузиазме! А уже 31 марта того же года совершил официальный полет на скаковом поле ипподрома, продемонстрировав комиссии несколько фигур высшего пилотажа и получив официальный диплом авиатора. Он гастролирует по России, демонстрируя новое, почти волшебное средство передвижения, и его пируэты видит в Житомире мальчик, которого зовут Сережа Королев…
Всего он совершил более 150 полетов, многие из которых заканчивались катастрофами, как это было во время гонок в 1911 году между Петербургом и Москвой, когда он, пилотируя против шквального ветра, разбился вдребезги, получив множество переломов и сотрясение мозга. Позже он не без обычной бравады писал: «Я летал над морем, над собором, над пирамидами. Четыре раза я разбивался насмерть. Остальные разы – «пустяки». Питаюсь только воздухом и бензином. Разбил все аппараты. Но – главное – мой головной мотор еще хорошо работает, и я выдумаю что-нибудь еще». Увы, здесь он ошибался. Судьбу можно искушать долго, но она терпелива и бьет порой с безжалостностью снайпера в самое уязвимое место.
Но пока Уточкин – кумир не только Одессы, но и всей России, известный и популярный и за ее пределами. Его не только любят как великого спортсмена, но и уважают как личность. Ведь во время одесского погрома он один пошел на толпу босяков, избивавших старика-еврея. И разогнал бы их, но кто-то в спину ударил его ножом, а крик: «Не тронь его, это Уточкин!» раздался с опозданием на долю секунды… А в больнице, когда представители еврейской общины пытались отблагодарить его не только на словах, но и деньгами, с возмущением выгнал их, сказав: «Я человек. И еврей человек!». Ему были органически чужды и любая несправедливость, и попытки мерить искренний порыв деньгами. Деньгами, которые он никогда не умел и не желал считать…
И вскоре полету суждено прерваться, превратившись в страшное падение.

Падение
Увы, но те проблемы, которые мы считаем приметами нашего времени, существовали и в то внешне благополучное время. Увлечение «модными ядами» – кокаином, а то и морфием – проникло в Россию, поразив сначала богемную среду, а потом и распространившись куда шире. Проблемы Уточкина начались во время его гастролей в Египте, где он летал на воздушном шаре над пирамидами. Там он попробовал гашиш и даже пытался провезти «безвредное зелье» на родину. Очевидно, жизнь в постоянном состоянии смертельного риска требовала и у этого внешне спокойного человека «отдушины». С гашиша он быстро переходит на кокаин, причем – в виде инъекций. Мнимые расслабление и прилив энергии от этого мощнейшего стимулятора сменяются тяжелейшими депрессиями и требуют все большего увеличения дозы. И нервная система буквально выжигается… К тому же Уточкин изрядно запускает свои и без того не слишком блестящие финансовые дела, пытаясь поправить их крупной игрой в Коммерческом собрании на Гаванной, порой проигрываясь вдрызг.
И в 1911 году случается, может быть, самая страшная катастрофа в его жизни. Его покидает жена. Единственная любовь его жизни! И уходит она к Анджело Анатра – главе местного авиаклуба, владельцу аэроплана, на котором летает Уточкин, и авиазавода… Одним ударом он лишается всего – и любимой, и главного дела. Смысла бытия. Ведь его мгновенно отлучают от полетов под благовидным предлогом… Дальше же следует психический срыв, который приводит его сначала в приличную лечебницу, а когда кончаются деньги, собранные друзьями, – в жуткий приют для умалишенных в Костюжанах. Оттуда он пишет отчаянные письма, чудом вырывается… Но в Одессе слишком многие вчерашние поклонники отворачиваются от «падшего кумира». Он бедствует, балансируя на тонкой, как лезвие бритвы, грани нищеты и безумия, едет в Петербург, где… пытается проникнуть в Зимний дворец, прося защиты от преследований у императора. И снова – больница для душевнобольных, из которой Уточкин выходит навсегда сломленным человеком. С ним постоянно шприц и кокаин, его глаза сияют нездоровым блеском, но в то же время он полон тоски. Тоски по небу. По себе настоящему… Друзья пытаются помочь ему, Куприн публикует его воспоминания. Братья открывают в Одессе «иллюзион» – кинотеатр его имени, до наших дней сохранивший название, но сменивший назначение… Но никто не поможет тому, кто сам уже сломлен. Да и их становится все меньше. Он зарабатывает на жизнь игрой на бильярде и все-таки ищет работу, хоть немного приближающую его к небу, – хоть десятником, хоть рабочим в авиамастерских. Но репутация безумца – страшная вещь!
С началом Первой мировой войны он пытается попасть на фронт. Искренний патриот, он хочет стать в строй, как его друзья-авиаторы – Ефимов, Нестеров… Но все дороги закрыты. И лишь чудом в конце 1915-го его принимают инструктором в Петроградскую авиационную школу, присвоив чин прапорщика. Служит он меньше недели, снова попадая в лечебницу св. Николая, где в новогоднюю ночь на 1916 год и умирает то ли от пневмонии, то ли от кровоизлияния в мозг. Мозг, истощенный безумными дозами наркотика… Конец его напоминает картину еще одного гениального безумца, буквально сжигавшего себя, – Михаила Врубеля. «Демона поверженного». Того, кто пытался победить Рок, но упал с небес на грешную землю, сломав крылья. Но для нас, как и для его современников, Сергей Уточкин навсегда останется символом той эпохи. Бесконечно смелым и бесконечно добрым человеком, шедшим наперекор судьбе и боровшимся за право и летать, и быть человеком. Стремившимся выжать из себя все, чтобы показать, как много мы можем. И надорвавшимся в борьбе с людским равнодушием, подлостью и… своей внутренней слабостью. Той слабостью, что и сегодня подстерегает искателей новых ощущений и «расширения сознания».

Игорь ПЛИСЮК.