...Среди множества увлекательных историй, рассказанных Александром Де Рибасом в его «Старой Одессе», внимание привлекла маленькая новелла о последнем из русской ветви Разумовских – графе Петре Алексеевиче. Эксцентричный вельможа поселился в нашем городе во времена правления дюка де Ришелье. Его поместье и дворец находились примерно на том месте, где ныне расположен автовокзал, в районе Разумовской и Колонтаевской. Только тогда этот окраинный уголок утопал в садах, заботливо разбитых графом. А совсем неподалеку была дача Ришелье, с коим дружил Петр Алексеевич...

Одинокий холостяк, внук последнего гетмана Украины и президента Императорской академии наук Кирилла Разумовского; внучатый племянник морганатического супруга императрицы Елизаветы, он отличался нелюдимостью и склонностью к одиночеству. Недаром под его резиденцией был создан целый лабиринт подземных ходов и искусственных пещер, соединявшихся с катакомбами. Там проводил он большую часть времени, порой неделями скрываясь от жары и назойливых посетителей, общаясь даже с приближенными слугами только записками...
С 1806 года, когда он поселился в нашем городе, вернувшись из «...длительного заграничного путешествия, с целью поступить на государственную службу», Петр Алексеевич стал одним из друзей и ближайших сотрудников незабвенного дюка. Занимая скромную должность чиновника по особым поручениям, граф помогает Ришелье благоустроить город и его окрестности. Должно быть, сблизила их любовь к садоводству – недаром Де Рибас пишет о том, как Разумовский выписывал со всего мира деревья для украшения знаменитого Дюковского парка. Многие редкие сорта его стараниями до сих пор определяют лицо Одессы, другие же, увы, – погибли вместе с большей частью реликтов первого дендропарка города и края...
После же отъезда в 1814 г. Ришелье на родину, во Францию, где блестящий вельможа занял поcт премьер-министра, граф, формально числившийся на службе, фактически полностью замкнулся, в течение двадцати лет показываясь на люди лишь изредка... Лишь огромное количество певчих птиц, живших в клетках и вольерах, разделяло его одиночество... Даже приближенные слуги подолгу не видели его – все необходимое доставлялось в подземные хоромы по уже упомянутым запискам хозяина, оставлявшимся в условленном месте... Его жизнь и одинокая смерть породили множество легенд и сплетен. Уже тогда охочая до слухов Одесса приписывала добровольному затворнику масонство, называя его убежище местом свершения таинственных ритуалов. В это, кстати, можно поверить – семейная традиция, начиная с Кирилла Разумовского, подразумевала членство в ложах «детей вдовы». Тем более – сам граф Ланжерон, преемник дюка, был главой одесских лож «Понт Эвксинский» и «Три царства природы». Утверждают, что даже император Александр I, покровительствовавший тогда «братьям», во время посещения в 1820 году Одессы принял участие в «агапе» – масонском застолье... Впрочем, и после запрета в 1824-м и 1826 годах тайных организаций вполне можно допустить продолжение ритуальных сборищ в столь укромном месте и под эгидой столь сановных особ.
...Ходили слухи и о невиданной восточной роскоши графских катакомбных покоев, украшенных драгоценностями, словно пещера Али-Бабы... Его смерть была тихой и незаметной – 1835 год стал последним в жизни последнего из рода... Имущество было продано с молотка за отсутствием наследников и наличием многочисленных кредиторов. И даже уникальная библиотека продавалась буквально на вес. Сограждане помянули старого чудака добрым словом в некрологе, вспомнив его многочисленные труды и расходы по благоустройству города и... забыли. Могила графа на Старом христианском кладбище (ныне территория зоопарка и Преображенского парка) была заброшена; имение и дворец во времена написания «Старой Одессы» принадлежали ресторации и пивному заводу. И лишь в густых тогда еще садах по обе стороны Балковской улицы, напоминали пением птицы – потомки выпущенных на волю питомцев Разумовского – о необычном человеке былых времен.
Казалось бы, к чему пересказывать популярную книгу? Но в том-то все и дело! Несколько рассеянных по новелле Де Рибаса смутных намеков позволяли понять: не так проста была жизнь таинственного графа до его переезда в Одессу: «павший вельможа...», «опальный камергер» – не правда ли, необычная характеристика для одного из богатейших людей империи, сына министра просвещения при Александре I! Да и должность «чиновника по особым поручениям» в молодом городе – явно мала для столь сиятельной персоны...
Попытки изыскать причины опалы и фактической ссылки нашего героя вначале были не слишком плодотворны. Наудачу заглянув в достаточно серьезный источник – биографический справочник Л.А. Черейского «Пушкин и его окружение», я наткнулся сразу на две грубые ошибки – Петр Разумовский назван Павлом, год его смерти указан тоже неверно – 1853-й, хотя из текста ясно – речь идет о том самом Разумовском... Правда, всплыла любопытная подробность: ссылка на несомненное знакомство графа с Пушкиным. По словам автора, «В госархиве Одесской области хранится «Алфавит делам канцелярии генерал-губернатора с 1803 по 1824 год» с двумя записями под 1822: «Пушкин с Разумовским за деньги» и «Разумовский с Пушкиным». По этим записям можно судить, что Разумовский дал Пушкину взаймы деньги и по истечении срока уплаты долга обратился за взысканием к властям. Однако, судя по очерку одесского литератора Г. Зленко «Исчезнувшее дело», само дело под № 146, к коему и относятся эти записи, не сохранилось. Разве что краеведу удалось найти упоминание еще нескольких дел о долгах не только графу, но и самого графа, так же, как выясняется, не слишком обязательного в финансовых вопросах. Впрочем, и эти документы до наших дней не дошли, равно как и папка за 1823 год с надписью «О Действительном Камергере Графе Разумовском», в описи снабженная пометкой архивного чиновника «Замечательное». Можно только представить себе его содержание. К сожалению, из текста работы г-на Зленко следует его полное незнакомство с книгой Де Рибаса, иначе вряд ли он позволил бы себе столь пренебрежительно отозваться об этом пусть чудаковатом, но все же – сделавшем много добра для нашего города, приятеле Ришелье и знакомце Пушкина: «Размышляя о судьбе Разумовского, невольно вспоминаешь Лермонтова, грустно писавшего о тех своих современниках, которые пройдут «без шума и следа, не бросивши векам ни мысли плодовитой, ни гением начатого труда». Лучшей характеристики графу, пожалуй, не составить...». Не слишком ли строго?
Увы – не слишком многое дал и труд А.А. Ва-сильчикова «Семейство Разумовских», выпущенный в 1880 г. Четыре страницы II тома позволяют узнать, что незадачливый вельможа не слишком удачно учился в славном Геттингенском университете, служил еще в 1799-м будучи произведен в генерал-майоры, однако был отправлен в отставку не по своей воле... Живя в Петербурге, транжирил огромные деньги... Дошел до того, что отвергнутый всей семьей и страшась отцовского гнева, удалился в изгнание... Хотя – мотов среди высшего света всегда хватало, однако далеко не всех изгоняли из семьи и столиц!
Больше информации найти я не мог. И здесь, стоит возблагодарить всемогущий случай, – перечитывая в который раз книгу М.И. Пыляева «Замечательные чудаки и оригиналы», вышедшую в свет за пятнадцать лет до «Старой Одессы» – в 1898-м, я обратил внимание на главу 16. Учитывая небольшой объем фрагмента, позволю себе процитировать его в полном виде: «Один из внуков известного вельможи, графа Р., принадлежал к числу самых странных людей и мог называться совершенным чудаком; его избаловали в детстве, дав ему полную свободу. Мать его, проживавшая всегда в роскоши за границей, внушила ему склонность к бродяжничеству и исканию приключений.
Он несколько раз убегал из богатого родительского дома, скрывался у людей самого низкого звания – у разносчиков и рабочих, снискивая у них скудное себе пропитание. Лет четырнадцати от роду он пропадал более двух лет, скитаясь по ярмаркам с цыганами и ворами. Замечательно, что при такой бродячей жизни он не утерял познаний в разных науках и не забыл знание языков. Отыскав его, заставили заниматься делами, которые даны ему рождением и богатством. Спустя год, он бросил все дела, начал кутить, мотать и задолжал до того, что должен был бежать за границу. Там, без всяких средств, он рыскал по всей Европе и пускался в сумасбродства разного рода; по его рассказам, он был конюхом у своего двоюродного брата в Австрии, где нанялся под чужой фамилией, затем был кучером, почтальоном, хлебопашцем, огородником, слугою веселого дома в Париже.
Долго так странствуя за границей, он через Бессарабию перебрался в Россию; здесь он поступил в шайку очень ловких мошенников и более пяти лет разъезжал по ярмаркам, где сбывал фальшивые виды на жительство и поддельные ассигнации. Под конец он попал в скит к раскольникам; там он подвизался более двух лет и был самым ярым поборником одного из самых вреднейших изуверских толков – самосжигателей.
После этого он был арестован и содержался более пяти лет в Соловецком монастыре, откуда уже был, по принесении полного раскаяния, выпущен на свободу. Получив родовые богатства по смерти своей матери, он отправился жить в один из наших приморских городов, где выстроил довольно большой каменный дом с хитро устроенными тайниками, подземельями; в последнем у него был устроен такой мудреный лабиринт, выход из которого был известен одному ему. Здесь была одна комната, отделанная в азиатском вкусе так роскошно и пышно, что живо напоминала одну из сказок из «Тысячи и одной ночи»; в ней он и уединялся по целым месяцам и более, пищу и напитки он получал от дворецкого по запискам, которые клал ночью в одной комнате своего дома.
В такие дни его самозакупоривания слугам был дан строгий завет не встречаться с ним под угрозой смерти. Чем кончил свою жизнь этот более чем странный чудак, так и осталось неизвестным. Кто говорил, что он тайно бежал в Турцию, рассказывали также, что он был убит в своем тайнике лежкими мошенниками, нашедшими возможность пробраться в его заповедную комнату».
Сомнений не было – речь идет о Петре Разумовском. Слишком уж узнаваем таинственный дворец с подземельями в приморском городе. Да и эта авантюрная история юности вроде бы все объясняла. Правда, почтенный собиратель исторических курьезов явно пошел на поводу у непроверенных слухов, описывая таинственный конец этого «Русского Рокамболя», но, следует заметить, он и впрямь куда любопытнее истины. Казалось, головоломка собрана, но… Все дело в том, что Михаил Пыляев – автор множества любопытных книг в стиле «Старой Москвы» – был скорее не серьезным историком, но – собирателем любопытных курьезов и исторических анекдотов. Они порой и впрямь весьма сочно характеризуют эпоху, но требуют неукоснительной проверки. И выяснилось: история заграничных похождений весьма близка к истине, но относится… к младшему брату графа, Кириллу Алексеевичу. Этот с юности поражавший всех своими талантами человек и впрямь совершил множество странных поступков. И в 1806 году был помещен по личному приказу императора сначала в Шлиссельбургскую крепость, а потом – в Спасо-Ефимьевский монастырь. Умер он под надзором, пребывая в полном безумии… Заметим, в том же, 1806-м, старший брат, весьма близкий с Кириллом, был выслан в Одессу! Пыляев же – совместил в одном лице черты биографий двух эксцентричных братьев!
Но мы-то с вами знаем, как умер одинокий старый чудак, принесший немало добра нашему тогда еще совсем молодому городу. И, право, стоит помянуть добрым словом двух эрудитов – собирателей крупиц памяти – Александра Дерибаса и Михаила Пыляева. Пусть не всегда точных, но умевших передавать удивительный аромат времени. Ведь без их трудов не знали бы мы эту столь необычную историю времен одесской старины.

Игорь ПЛИСЮК.